Как это было… Обращение Донского Атамана в Пасхальную неделю. ————————- "Родные казаки!…

Как это было…
Обращение Донского Атамана в Пасхальную неделю.
————————-
“Родные казаки!
С праздником Светлого Христова Воскресения поздравляю Вас всех: старых и малых, женщин – казачек, стариков – Атаманов, молодцов – казаков казачьих полков, сотен, батарей, команд и отделений, всех поздравляю, всем шлю свой стариковский казачий привет! Всем говорю словами Иоанна Златоуста, которые будут читать в Пасхальный заутренний час:
“Насладитесь этим добрым и светлым торжеством! Войдите в радость Господа своего. Войдите все, примите даяние, богаты и убогие, ликуйте друг с другом, воздержавшиеся и ленивые почтите день; постившиеся и не постившиеся – сегодня возвеселитесь! Пусть никто не боится смерти – нас освободила от неё смерть Спасителя. Он уничтожил смерть. Взял в плен ад, сойдя во ад. Где твое жало, смерть? Христос Воскрес и жизнь обновляется!”
Воскресение Христово – самый старинный, самый великий, самый радостный, благоуханный день в казачьей жизни. Это – голос из неведомого мира, где столько осталось казаков, сложивших свои головы за Веру и Родину. Нет казачьей семьи, нет казачьего рода, где не поминали бы своих родичей, покоящихся по всему белому свету и на дне моря. Где их бескрестные могилы? Чья стрела или пуля, чей штык, или сабля, чья пика, чья граната, чей нож, кинжал, или копьё, или мина свалили их с коня или ладьи и пришили к матери – сырой земле? Были бы невыносимы тоска и страдания их близких и их товарищей – односумов, если бы не эта великолепная страстная Вера в вечную жизнь. Христос сказал и на себе самом показал:
“Нет страданий и смерти – есть общее Воскресение!”
Ещё по станичным и хуторским улицам не развеялся сытый запах блинной опары и пригорелого масла и хмельны казачьи головы от широкого Масленичного загула; в ушах звучат весёлые песни хороводов и выстрелы военных игр, когда ранним утром в Чистый понедельник, в туманом покрытую степь вольётся мерный и печально торжественный удар колокола! Церковь зовёт казаков под свою сень одуматься и покаяться. К церкви идут и идут старые и молодые, женщины и казаки в тихий сумрак старого храма на “Часы”. Сколько в этих великолепных Часах успокаивающего, заставляющего сокрушённо заглянуть в душу и покаяться! Идут, идут, нижутся с клироса слова чтеца. Из алтаря выходит священник. Он в чёрном подряснике и епитрахили. Полны сокрушения молитвы:
– Господи и Владыка живота моего. Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Четыре прошения, четыре желания: как нужны они в наши страшные, суровые, отчаянные дни. Праздность – когда кругом непочатый край работы! Уныние – когда нужна могучая, всепобеждающая вера в победу.
Любоначалие – когда не к чинам и повышениям нужно стремиться, но к подвигу и победе. Празднословие – как за 20 лет большевистского гнёта научились мы много и праздно болтать… Исцели нас, Господи, от этих гноящихся язв!
Перед Царскими Вратами чинно становятся 3 певца. Какое пение бывало в этот торжественный тихий миг на Кубани, где так музыкален Кубанский казак и казачка! Не трио, но сама душа поёт:
“Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою: воздеяние руку моею, жертва вечерняя! Услыши мя, Господи!”
Вот наступает суббота 6-й недели – “Лазарево Воскресение”. Какой это был ужас! Мария и Марфа – сёстры Лазаря и их родственники плакали по усопшем. И спросил Христос:
– Где вы его положили?
– Пойди и посмотри…
И все пошли к пещере, где было положено тело умершего.
– Отнимите камень, – сказал Христос.
Марфа сказала:
– Господи! Уже смердит. Он 4 дня как в гробу.
Ответил Христос:
– Не сказал ли Я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию.
Отняли камень пещеры.
– Лазарь! Иди вон!
Вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами. Лицо его было обвязано платком.
– Развяжите его! Пусть идёт!
Какой ужас, но и какая сладость в этом величайшем чуде – Воскресении Лазаря!
С полною надеждою поёт хор: “Общее Воскресение прежде Твоея страсти уверяя из мертвых воздвиг еси Лазаря, Христе Боже!”. Страстной Четверг – чтение 12 Евангелий, страстей Господних. В пятницу вынос Плащаницы – изображения Христа во гробу. Погребение Христа. Тихо и печально идёт Крестный ход по станице… Всё напряжённее живёт станица. Казачки дома полны забот и хлопот: нужно приготовить “разговены”, чтобы “не хуже, чем у людей было”. Чего только не наставят они на Пасхальном столе! Понесут крашеные яйца, куличи и пасхи святить в Святую заутреню, наставят окорока ветчины и телятины, жареную птицу на столе; украсят стол и снедь цветами. В тёмную ночь – луна поздно восходит в Святую Пасхальную ночь – потянется вся станица, принаряженная по праздничному, в церковь на призывный звон колоколов. Почётные старики, в старинных мундирах с орденами и медалями на груди, разбирают хоругви и образа и выстраиваются в Крестный ход – это идут ко гробу Христа “проведать умершего”. Медленно и торжественно, в глубоком молчании, Крестный ход обходит кругом церкви, если погост недалеко, заходит туда и возвращается в церковь. Какая умилённая радость на лицах, как восторженно поёт хор! В руках у священника Крест, украшенный белыми цветами весны: нежным цветом вишни, розоватым, точно восковым цветом яблонь и груш. Везде ликование – “узнали от Ангелов радостную весть” – поёт, заливается в восторге хор:
“Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!”
Вся Пасхальная заутреня проходит в весёлых, ликующих песнопениях. Чувствуется величайшая победа над самой смертью. Казаки и казачки обмениваются яйцами, целуются, а с клироса несётся:
“Пасха! Радостию друг друга объимем! О, Пасха! Избавление скорби!”
На Пасху понесут казачки на родные могилы яйца, пасху, куличи; положат с цветами у могильного Креста. Они знают – это дар бедным, помощь тем разговеться, у кого никого и ничего нет. Они глубоко веруют, что незримыми очами из того света глядят на них те, кто был им дороже всего – родители, дед, бабка, быть может, муж, умерший рано, ребёнок, без времени скончавшийся. Они пришли им сказать:
“Христос Воскресе и вы не умерли, но живы!”
… Ненавидящий Христа жид – большевик убрал, отнял, уничтожил Пасхальную радость Светло – Христового Воскресения. Розговены стали – одно обжорство, пьянство и распутство. И стало безотрадно скучно на земле. Никаким самогоном не заглушить этой лютейшей тоски и смертельной скуки. Ушёл Христос с родных казачьих краёв. Ушла с Ним радость Его воскресения.
Казаки! Вернём эту радость Веры! Углубим свою мысль, воспомянем Молитву Матери над вами, когда были вы маленькими, когда все знали Христа и бестрепетно верили в его Светлое Воскресение. Поймём, что Пасха Господня – не пьянство и разгул диких разговен, но после долгой и сокрушённой молитвы Великого поста – сладость Христовой заутрени. Вечным воинам – казакам, стоящим всегда на самом пороге смерти, так дивно, сладко, глубоко верить и быть совершенно убеждёнными:
нет смерти – есть Воскресение! Христос Воскресе!”
П. Краснов, казак Каргинской станицы.
(Газета “На казачьем посту”, № 24).

Как это было… Обращение Донского Атамана в Пасхальную неделю. ————————- “Родные казаки!…