Как это было… О поединках Линейных казаков и черкесов в Кавказскую войну….

Как это было…
О поединках Линейных казаков и черкесов в Кавказскую войну.
—————————–
Несмотря на то, что “не было ни средства, ни хитрости, ни вероломного обмана, считавшихся недозволенными для черкеса, когда дело шло убить русского, и для казака, когда предвиделась возможность подкараулить черкеса” (Ф. Торнау, “Воспоминания кавказского офицера”) – поединки между казаками и черкесами, в которых противники демонстрировали удаль и навыки на глазах своих соплеменников, не были редкостью. Английский офицер Э. Спенсер описывал эти схватки так: “Сражающиеся обычно начинают атаку на полном галопе с лёгким мушкетом, но так как хорошо натренированы оба, то первый пыл редко оказывается эффективным и они оба прыгают с седла и через сёдла с одной стороны, чтобы уклониться. Иногда они берегут снаряд до тех пор, пока, подобно змее, устремляющейся к своей жертве, каждая сторона выжидает благоприятного момента, когда его противник потеряет бдительность, чтобы выстрелить. В другой раз, когда на полном галопе они встречаются с ужасным грохотом, они резко разворачиваются и начинается борьба на смерть, в которой одному или другому наверняка суждено пасть” (Э. Спенсер, “Путешествия в Черкесию”, 1839 год). При этом, как отмечал Ф. Торнау, “черкесы вообще умели хорошо владеть оружием и конем, но и наши Линейные казаки не уступали им в этом деле”. По обычаю “наездничества” (в европейском понимании – вольтижировки) в этот своеобразный “рыцарский турнир” постепенно вовлекались новые бойцы, и поле боя, как описывал В. Потто в своей “Кавказской войне” одно из сражений 1807 года, постепенно превращалось “в широкую арену, на которой состязались теперь лучшие в мире наездники”. Ф. Торнау называл такие поединки джигитовкой: “Линейные казаки, Грузинский и Татарский конные полки под командой полковника Засса первые заняли места перед аулом и с утра завязали джигитовку с неприятельской конницей”. Один из таких поединков описал гусарский офицер, командированный в действующую на Кавказе армию в 1836 году: “Наши Линейные казаки давно уже свыклись с Закавказским боем, и иногда, в схватках с горцами, из одного бахвальства готовы положить свою голову. В 1836 году, когда счастливый жребий перенёс меня из Петербурга на Кавказ, я прикомандировался к Линейным казакам, которые молодецки гарцевали против черкесов около Геленджика. В это время года Доб, быстрая речка, сердито шумела в обрывистых своих берегах, как будто негодуя на черкесов, которые переплывали через неё по одиночке, чтоб и “себя показать и Линейцев посмотреть”. Мы вскоре заметили, что один из этих храбрецов отважнее других носился перед нашими фланкерами и с необыкновенною верностью потчевал нас из своей винтовки свинцовыми орехами. Он был обут в сафьяновые чуреки, а икры его были обтянуты чулками, сшитыми из верблюжьего сукна, которые оканчивались наколенниками из той же материи. Прибавьте к этому бешмет, черкеску и красивую шапку. Всё это было надето на стройного мужчину, имевшего приятный облик и правильные черты лица, частию закрытого чёрною бородою, тщательно подстриженною. Этот дерзкий и красивый наездник, которого мы уже могли узнавать в лице, подскакивал несколько раз к Линейцам, выхватывал из – за плеч свою винтовку, прицеливался, спускал курок и вдруг исчезал за оврагом. Казаки рассердились не на шутку: “Что он, бисов чёрт, гарцует? Свалим его, братцы, с коня!”, – говорили казаки, посматривая на своего офицера. Офицер молчал, ожидая особого приказания от отрядного командира, чтобы ударить разом на горцев. В это время опять показался лихой наездник, снова выстрелил из своей винтовки и снова скрылся за оврагом. Казаки ещё раз взглянули на офицера, побрякивая своими шашками. Наконец и офицер потерял терпение: “Кто из вас хочет схватиться с этим нахалом?” — спросил офицер у казаков. – Я!” раздалось в толпе. Казак небольшого роста, с чёрною и окладистою бородою, с маленькими глазами, в которых сверкал огонь отваги, выскочил из толпы и молодецки осадил своего коня перед офицером: “Я знаю, Ваше благородие, как добывать этих косматых чертей”, – сказал он офицеру, и, не ожидая дальнейших приказаний, пустил своего коня прямо к оврагу. В это время показался и черкесский наездник: казак полоснул своего коня нагайкою, пригнулся к седлу и, подняв шашку, стрелой понёсся на врага. Черкес остановился, зарядил свою винтовку и, играя поводьями, с презрением посматривал на казака, который нёсся во всю конскую прыть по поляне, проклиная все племена Закубанские, а в особенности своего противника. Вдруг выстрел – и казак повис на седле…”Пропал Егорыч” – послышалось в толпе. – Жаль молодца”, – проговорил офицер, посматривая с сожалением на бедного казака, который висел на лошади вниз головою. Черкес подскочил к своей добыче… и что ж? Смотрим и не верим своим глазам! Казак вдруг встрепенулся, вскочил в седло, схватил черкеса за бороду и сильным ударом шашки свалил его с коня. Я не вытерпел, дал шпоры и поскакал к наездникам. Казак хладнокровно обезоруживал черкеса, держа в поводьях обеих лошадей. “Ты ранен? – спросил я казака. – Никак нет, Ваше благородие!” – весело отвечал Егорыч. – Я только потешил бусурмана, чтоб легче схватить его. В другой раз, – прибавил он, обращаясь к черкесу, который, сказать мимоходом, не понимал ни одного слова по – русски, – когда придётся тебе стрелять, то смотри, дуралей, куда летит пуля, а на воздух пороха не трать!”…
(Использован материал сайта https://vk.com/away.php?to=https%3A%2F%2Fdzen.ru%2Farmshistory%3Fcountry_code%3Dru%26lang%3Dru%26parent_rid%3D891383631.96.1679805371187.28678%26from_parent_id%3D-1601342755558580749%26from_parent_type%3Dnative%26from_page%3Dother_page&post=142831453photo_25336

Как это было… О поединках Линейных казаков и черкесов в Кавказскую войну….