Из истории Донской земли. Станица Милютинская. ———————— "Милютинская станица…

Из истории Донской земли.
Станица Милютинская.
————————
“Милютинская станица – одна из новых станиц Донской Области, составлена из переселенцев многих малоземельных станиц Донецкого, Хопёрского и Усть – Медведицкого Округов, согласно проекту Областного Правления, утверждённому “Положением Военного Совета” от 17 марта 1876 года. Само поселение станицы распланировано на месте бывшего хутора Юдин, который наполовину состоял из жителей станицы Чернышёвской (2-го Донского Округа), наполовину из жителей станицы Есауловской. Юрт отведён станице в 1876 году, официально обмежёван 28 августа 1882 года по числу 2 934 душ мужского пола по переписи 1873 года. В это время в поселениях станицы было уже 792 двора с населением в 2 920 мужчин и 2 868 женщин, и поэтому станице дано земли на 14 паёв больше, нежели сколько следовало по числу душ, бывших налицо во время межевания (каждому паевому назначалось в юрте 25 десятин одной удобной земли). Так как эта станица недавно населена на Войсковой земле и в достаточном количестве, сравнительно с другими станицами, обеспечена землёй, то ей нужно бы пребывать с экономической стороны в полном благополучии, а между тем, в действительности, этого нет: граждане её горько жалуются на свои беды и жалеют, что перешли сюда из своих родных станиц, где хотя и имели только по 6 – 7 десятин на пай, но где были будто бы довольнее, нежели здесь, так как там у них везде был хоть какой – то лес, озёра, луга, которые они делили отдельно от полей на паи, здесь же этого ничего нет и в помине, и есть лишь голая земля, которую им и нечем, и некогда, за службой, обрабатывать. При этом все жалуются на недостаток хорошей питьевой воды, ибо принуждены пользоваться водой только из колодцев, которые выкапываются на 12 – 15 саженную глубину и в которых вода притом не одинаковых достоинств и часто портится; в юртовых же реках Гнилой (на которой поселена станица и 5 хуторов), Сухой Россоши и Гусынке вода совсем для потребления людям не годится – пахнет гнилью и илом, в течение всего лета попорченная, зацветшая и покрытая шамрой.
Затруднительное хозяйственное положение многих из Милютинцев вполне понятно: они пришли сюда ″на приволье″ и сами, и хотя иные были с некоторыми средствами, но на первоначальное обзаведение деньги истрачены ими все до копейки, а тут – недороды и справка к службе. Всё это поставило многих в такое положение, что им остаётся просто бежать, куда глаза глядят. Есть примеры, что семьи вернулись в прежние свои станицы, а другие ушли в Уссурийский край и другие места. Часто бывает и так, что на справку к службе казака здесь заставляют хозяина дома сбыть всю домашнюю скотину и отбирают ещё у него и земельный пай для уплаты задолженности, а избу свою он уже сам в нужде продаёт, и после этого ему остаётся только высматривать, куда бы бежать из постылой местности. В станице, между тем, есть значительно число видных домов и построек, но из всего числа 1 648 домов, находящихся ныне в станице и хуторах, имеется 860 деревянных и 788 глинобитных, чего нельзя встретить на Дону ни в одной из старых станиц. Здешние старики жалуются не столько на расходы по справке к службе, сколько на разные смотры и подготовки к службе, отнимающие у казака всё его время – казаков требуют на Майское ученье ежегодно (куда они выступают всё равно, что на поле брани, во время мобилизации, с 8-дневным запасом сухарей, готовые к бою, с положенным комплектом вооружения и снаряжения), а на смотры то и дело в течение всего года. При этом казаков, подлежащих смотру, требуют за несколько дней до него, чтобы они ждали, а не их дожидались. Тот, кому поручается осматривание казачьего боевого имущества, часто опаздывает, и казакам приходится в рабочее время ждать не только несколько дней, но неделю и более. Всё это так сильно даёт себя чувствовать, что с призываемыми на смотр казаками едут обыкновенно их отцы и хуторские Атаманы, вследствие чего станица битком набивается отборной рабочей силой, оторванной в самую нужную пору от горячих полевых работ. А иначе нельзя. У самого казака на смотре спрашивают: ″Ты почему не имеешь?”, у отца его: ″Ты почему не справляешь?″, у хуторского Атамана: ″Ты почему не следишь?″. Если все стереотипно отвечают одно и то же, то к ответу призывается ещё и станичный Атаман. От служилых казаков требуется чтобы они имели лошадь, обмундирование и всё нужное к походу в течение всего года, в особенности весной и осенью, как раз тогда, когда они сеют хлеб и убирают и когда им удобнее сбыть строевого коня и приобрести вместо него пару волов или 2 рабочих клячи, чтобы на них пахать и боронить, ездить двумя телегами и наработать средства к справке на свою службу и содержание семьи. На практике же служба заставляет казака делать совершенно противоположное этому, то есть весной продать последнюю пару волов или 2 рабочие лошади, чтобы купить одного неспособного к домашней работе строевого коня, а осенью, ещё до уборки и продажи хлеба, покупать новый мундир и всё из своего обмундирования, что оказывается поношенным и утраченным, а всё это бьёт его наповал в материальном отношении. Станица командировала на службу за последние 5 лет 248 казаков. Истрачено из станичных сумм 6 249 рублей. Всего задолженностей за неимущими казаками за справку к службе стоит теперь 3 179 рублей. Между тем, жители станицы в настоящем году брали в ссуду из Войскового продовольственного капитала 1 693 рубля, брали несколько лет назад Войсковую ссуду в 10 000 рублей на постройку церкви и теперь должны платить по 2 000 рублей ежегодно, должны подрядчику по постройке церкви за иконостас 16 000 рублей, получили окладной лист земского платежа на 1 791 рубль 41 копейку – словом, положение станицы далеко не из завидных. А тут ещё рознь граждан между собой. Из всего населения станицы в 11 000 душ около 3 000 душ здесь раскольников разнообразнейших сект, в том числе беспоповцы, беглопоповцы, “нырки” (поклоняются воде, плёсам, озёрам), “теплошапошники” (ходят весь год в тёплых шапках, а в холодных летних шапках ходить – считают грехом). Все эти секты ни между собой, ни с Православными не сообщаются посудой, питьём и пищей и стремятся ничего общего с другими не иметь, воду в колодцах многие держат под замком. В самой станице около 50 частных колодцев во дворах, кроме общественного при училище, но из них хозяева или вовсе не позволяют брать воду посторонним, или позволят со строгим разбором. Поэтому, иной хозяин дома, не имеющий собственного колодца, часто идёт в один двор и не получает воды, идёт в другой – там тоже, ходит долго и, наконец, бывает вынужден идти вдаль, к колодцу общественному. Проезжающие сторонние люди почти всегда вынуждены бывают травиться гнилой водой из местной речки. Выкопать же новый колодец стоит дорого – от 80 до 100 рублей. В станице считается в настоящее время 1 648 дворов, и жителей коренных – мужского пола 4 311 и женского 4 446, иногородних – мужского пола 1 337 и женского 1 185, лошадей 3 700 голов, рогатого скота 16 720, овец 19 620 и свиней 6 570. Юртовая земля в этом году распределялась по угодьям таким образом: под озимым хлебом было 8 001 десятина, под яровым 9 038 десятин, под выгонами 28 135 десятин, под залежами 25 200 десятин, под огородами 1 560 десятин, под бахчами 5 416 десятин, садами и левадами 1 216 десятин. Нужно заметить, что бахчами (для посева арбузов) пользуются в юрте станицы все окружные крестьянские поселения. Бюджет станицы к началу текущего года по смете предполагается следующий: в приход от разных статей должно было поступить 11 027 рублей 85 копеек, а расход (по управлению станицей, содержанию имущества, устройству церкви, а также справка беднейших граждан к службе) предположено по смете на 1898 год 20 991 рубль”.
(Газета ″Приазовский край″, № 262 от 5 октября 1898 года).

Из истории Донской земли. Станица Милютинская. ———————— “Милютинская станица…